Когда столь популярные ныне тесты «на интеллект» только начинали разрабатывать, их создатели были твёрдо убеждены, что уровень интеллекта человека – величина врождённая и очень мало зависит от внешних влияний (если, конечно, не считать серьёзных травм головы, мозговых заболеваний и тому подобных несчастий). Предполагалось, что интеллект ребёнка развивается, как бабочка из кокона, и главное — не мешать этому естественному процессу. Грубо говоря, достаточно следить, чтобы ребёнок не стукнулся головой, а об остальном позаботится природа. Если же природа умом обделила, то ничего не попишешь.
Но много лет тестирования показали, что интеллект всё-таки зависит от внешних влияний — от характера социальной среды, в которой оказался ребёнок, и от типа обучения. Коэффициент интеллекта детей, которых много и хорошо обучают, может повыситься даже за полгода. Если обучение плохое, коэффициент не растёт, а в особо неблагоприятных случаях может и упасть.
Общество восприняло это необычное открытие со всем возможным энтузиазмом: оно так соответствовало твёрдому намерению эпохи создать нового человека! Педагоги и психологи заговорили о развивающем обучении — таком, которое не просто накачивает знаниями и натаскивает на решение стандартных задач, а развивает личность и мышление. Передовые учёные стали убеждать общественность, что интеллект человека определяется только социальной средой и обучением и практически никак не зависит от факта наследственности. Это было оптимистическое (если не сказать, чересчур оптимистичное) убеждение: всё зависит только от наших усилий, улучшающих социальную среду и образование.
Однако своё слово сказала психогенетика – наука, возникшая относительно недавно на пересечении генетики и психологии. Она как раз изучает взаимосвязь и соотношение наследственности и влияния среды на особенности нашего характера и поведения: какие именно качества больше зависят от наследственности, а какие — от обучения, воспитания и т.п.
У группы людей замеряют какое-то психологическое качество — в нашем случае это интеллект, но может быть и темперамент, общительность, агрессивность — что угодно. Вся тонкость в том, как подобрана эта группа участников. Они должны различаться степенью генетического сходства между собой (здесь должны быть близнецы, двоюродные братья и сёстры, родители и дети, дяди и племянники и т.д.), а также социальной средой, в которой они проживают (оценивается социальный статус, материальное положение, психологическая атмосфера). Очень важно иметь в этой группе близнецов, выросших в разных социальных условиях (например, разлучённых близнецов, попавших в детстве в разные приёмные семьи): тогда влияние среды выступает как бы «в чистом виде» — можно оценить, как практически один и тот же в генетическом отношении человек развивается в разных условиях воспитания и обучения.
Потом самыми современными методами обрабатывают результаты. Если, как среда ни различайся, а люди с большим генетическим сходством проявляют и очень сходные психологические качества — значит, тут больше вклад наследственности. Интересно, что другие качества, наоборот, как выясняется, получают развитие лишь в определённой среде — если среда одинаковая, то и качества оказываются сходными, почти независимо от разброса генетических различий. Значит, в эти качества больше вклад среды. Всё это выражается математически, вплоть до оценки сравнительного вклада наследственности и среды в процентах.
По данным разных исследований, проведённых независимо друг от друга, вклад наследственности в интеллект составляет 50-80 процентов. Лишь оставшиеся 20-50 процентов определяются средой. Это, конечно, очень мало с точки зрения оптимистов, считавших, что интеллект определяется средой и обучением на все 100 процентов. Но не вполне правы оказались и психологи начала прошлого века — наследственность тоже не определяет интеллект целиком и полностью.
Ну что ж, просто одни оппоненты в споре «наследственность -среда» оказались несколько больше правы, чем другие. Однако у этой картины появились обертоны, если не контрапункты. Примерно в середине XX века появились тесты другого типа – тесты творческих способностей. Их, естественно, тоже включили в психогенетические исследования. Картина оказалась прямо противоположной: на 80 процентов творческие способности определяются обучением и воспитанием, а наследственностью – всего на 20.
Интересный вопрос, как устроены сами тесты? Тест интеллекта измеряет способность человека решать чётко сформулированные другим человеком задачи, причём каждая из них имеет один-единственный правильный ответ, который заранее известен постановщику этой задачи. Например, от испытуемого требуется решить арифметическую задачку («Сколько километров пройдёт поезд за 7 часов, если его скорость 40 км в час?»); вычеркнуть слово, которое не подходит к остальным четырём, сходным между собой (вычеркнуть лишнее в наборе «рисунок, картина, графика, скульптура, живопись»); продолжить числовой ряд (6, 9, 12, 15, 18), догадаться, глядя на разрезанные части геометрической фигуры, что это была за фигура, и т.д. В среднем каждое такое задание требует для своего выполнения не более нескольких минут, и всего их в тесте может быть несколько десятков, что рассчитано на час-два гонки в условиях дефицита времени. Это весьма специфическая деятельность, с творчеством имеющая очень мало общего.
В результате устанавливается так называемый коэффициент интеллекта (IQ). Он показывает степень способности к данной деятельности у конкретного человека по сравнению с показателями «среднего» человека того же возраста. Ты решил больше задач, чем это делают в среднем люди той же возрастной группы, следовательно, «интеллектуальнее» (набрал больше 100); меньше 100 — значит, «менее интеллектуален»; ровно 100 — значит твой интеллект точно соответствует среднему.
В тестах творчества задания не имеют одного-единственного, наперёд заданного ответа — ответов может быть много. Задания здесь требуют изобретательности и оригинальности: например, придумать как можно больше способов необычного употребления самого, казалось бы, обыденного предмета (карандаша, кирпича), изобрести как можно больше усовершенствований другого предмета (телефона, пожарной машины), придумать как можно больше окончаний сюжета, незаконченной картинки и т. д.
Итак, тесты интеллекта измеряют способность человека быстро перерешать большое количество стандартных задач, которые, во-первых, уже чётко кем-то сформулированы, а во-вторых, имеют заранее известный способ решения и единственно правильный ответ. И эта способность детерминирована в основном генетически — как минимум, наполовину, а то и намного больше.
Но отличительная особенность мышления человека — способность изобретать новое, оригинальное, до этого не существовавшее и не известное. И развитие этой-то вот способности намного больше зависит от того, с чем человек сталкивается в своей жизни, чем от наследственности. От среды, благоприятствующей или не благоприятствующей творчеству, и, что очень важно, от взаимодействия с творческими людьми, которые сами склонны к творчеству, демонстрируют соответствующий тип поведения и поощряют его в других.
Наконец, совсем недавно психолог М.С. Егорова провела эксперименты, в которых изучались связи между творческими способностями детей в одном возрасте и их интеллектом в другом. Странно, что никто не додумался до этого раньше: чуть ли не полвека психологи либо сопоставляли интеллект и творчество в каком-то одном возрасте, либо брали несколько возрастов, но тогда изменения творчества они анализировали отдельно, а интеллекта — отдельно. Сейчас, когда новый научный ход сделан, он кажется очевидным, чуть ли не напрашивающимся; но вот не напросился же никому за предшествующие десятилетия…
Оказалось, что уровень интеллекта в более старшем возрасте зависит от уровня творчества в более младших. Значит, даже для того, чтобы научиться хорошо решать чётко поставленные и ставшие стандартными задачи, вначале нужны творческие усилия человека. Без этих творческих усилий не будет и интеллекта.
Для педагогов и психологов-практиков это и плохо, и хорошо. На творчество легче влиять — его легче индуцировать и раскрыть, но легче и придавить, «перекрыть ему кислород». Поговорив с интересным творческим человеком или даже просто побывав в театре, на концерте, вы можете на время заразиться творческой энергией людей, с которыми общались или за которыми увлечённо наблюдали. Вы всего лишь слушали и смотрели, но в вас индуцируется собственная творческая активность, вы «загораетесь». По горячим следам этого творческого взаимодействия вы можете найти своё творческое решение. Причем оно может лежать в области, очень далёкой от того, что обсуждал ваш собеседник, от того, что вы увидели и услышали.
"Интересная газета. Special" №9 2013 г.
А.Поддьяков
Источник: potustorony.ru
